Статья доктора наук Эдварда Крюка, автора книги Co-Parenting After Divorce впервые переводится на русский язык в рамках проекта по освещению проблемы PAS.
Подрыв любящих родительско-детских отношений как жестокое обращение с детьми.
Чего хотят и в чем больше всего нуждаются дети при разводе родителей — так это в том, чтобы поддерживать здоровые и крепкие отношения с обоими родителями и быть защищенными от конфликтов между ними. Однако некоторые родители, стремясь укрепить свою родительскую позицию, ожидают, что дети встанут только на их сторону. В более экстремальных ситуациях они способствуют тому, чтобы ребенок отказался от второго родителя. В самых крайних случаях один из родителей заставляет ребенка ненавидеть другого родителя, несмотря на врожденную потребность детей любить и быть любимым обоими родителями.
Отчуждение родителя включает в себя «программирование» ребенка одним из родителей с целью очернить «родителя — мишень», подорвать доверие к нему, вмешавшись в отношения ребенка с этим родителем. Часто это является признаком неспособности родителя отделиться от конфликта в паре и сосредоточиться лишь на потребностях ребенка. Такая клевета приводит к эмоциональному отказу ребенка от родителя-мишени и потере ресурсного и любящего родителя в жизни ребенка.
Психиатр Ричард Гарднер разработал концепцию «синдрома отчуждения родителей» — PAS — 20 лет назад, определив ее как:
«… расстройство, которое возникает главным образом в контексте споров об опеке над ребенком. Его основным проявлением является кампания клеветы одного родителя против другого родителя, и эта кампания не имеет оправдания. Она возникает как сочетания программирующего внушения родителя («промывания мозгов»), а затем и вклада самого ребенка в оскорбление родителя- мишени».
Дети воспринимают «родителя-мишень» почти исключительно в негативном свете, в том смысле, что родитель демонизируется и рассматривается ими как зло.
Как пишет Эми Бейкер, родительское отчуждение включает в себя ряд стратегий, в том числе очерняющие высказывания в адрес родителя, ограничение контакта с ним, стирание другого родителя из жизни и мыслей ребенка (запрет на обсуждение и фотографии другого родителя), неуважение и ограничение контактов с семьей «родителя-мишени», принуждение ребенка отказаться от другого родителя, создание впечатления, что другой родитель опасен, принуждение ребенка к выбору между родителями посредством угрозы перестать любить ребёнка и заботиться о нем.
Отчуждение родителей встречается чаще, чем принято считать.
В настоящий момент в США возник академический консенсус, предполагается, что крайние формы PAS являются насилием над детьми.
Как сообщают взрослые дети разведенных родителей, тактика отчуждения родителей равносильна крайнему жестокому обращению, то есть психологическому насилию, включающему пренебрежение, терроризирование, изоляцию, развращение или эксплуатацию, а также лишение эмоциональной отзывчивости.
Для ребенка отчуждение родителя является серьезным психическим состоянием, основанным на ложном убеждении, что отчужденный родитель опасный и плохой. Последствия отчуждения родителей для детей весьма серьезны и документированы: низкая самооценка и ненависть к себе, отсутствие доверия, депрессия, зависимость и др., поскольку дети теряют способность давать и принимать любовь от родителя. Ненависть к себе вызывает особую тревогу среди пострадавших от PAS детей, поскольку дети живут в ненависти и усваивают эту ненависть, направленную на отчужденного родителя; их заставляют поверить, что отчужденный родитель их не любит, от этого они испытывают глубокое чувство вины, связанной с предательством отчужденного родителя.
Причина депрессии коренится не только в осознании, что их не любил один из родителей, но и в том, что они расставшись с этим родителем, им не было предоставлено возможности оплакивать эту потерю и даже поговорить об этом.
Отчужденные дети обычно имеют конфликтные или отдаленные отношения и с отчуждающим родителем и подвергаются высокому риску отчуждения также и от своих собственных детей. Эми Бейкер сообщает, что половина респондентов, принявших участие в исследовании взрослых детей, переживших отчуждение родителя в детстве, были отчуждены от собственных детей.
Каждый ребенок имеет основополагающее право и необходимость в безопасных и любящих отношениях с обоими родителями. Отказ в этом праве одним из родителей без достаточных оснований, — таких как жестокое обращение или абьюз, сам по себе является формой жестокого обращения с детьми.
Поскольку именно ребенок становится жертвой насилия в результате отчуждающего поведения родителя, этот ребенок в большей степени подвержен посттравматическому стрессу. И в этих случаях усилия по воссоединению должны проиходить осторожно. Исследования показали, что многие отчуждаемые дети могут быстро трансформироваться из отказа или стойкого сопротивления отчужденному родителю в способных проявлять и получать любовь от этого родителя, после чего следует столь же быстрый переход назад к отчуждаемому положению, когда он возвращается на орбиту отчуждающего родителя; кажется, что отчужденные дети втайне надеятся, что кто-то назовет их любовь и чувства, вынуждающие воссоединиться с тем родителем, которого они так долго ненавидели, «ложными».
Хотя озвученные в суде пожелания детей относительно контакта с родителем в споре об опеке и должны учитываться, они все же не должны быть определяющими, особенно в случаях подозрения на PAS.
Ненависть не является эмоцией, которая естественно приходит к подавляющему большинству детей; этому надо учить. Родитель, который научит ребенка ненавидеть или бояться другого родителя, представляет серьезную и постоянную опасность для психического и эмоционального здоровья этого ребенка. Отчужденные дети не менее пострадали, чем другие дети, ставшие жертвами экстремальных конфликтов, такие как дети-солдаты или другие похищенные дети, которые отождествляют себя со своими мучителями — «стокгольмский синдром», — чтобы избежать боли и поддерживать отношения с насильником, какими бы оскорбительными и разрушительными они ни были.
Веста Спиваковская. snob.ru