«День, когда твой ребёнок идёт в школу очень важен для каждого родителя. И не только потому, что это начало новой и очень важной главы в жизни твоего ребёнка, а ещё и потому, что это серьёзный экзамен для самих родителей, ведь в школе впервые становится так чётко и ясно видно «кто» они и «кого» они растят».
Максим Бобков
ОПЕРАЦИЯ «ЛИНЕЙКА»
(Описанное, является реальным событием. Имена некоторых героев изменены.)
Оказаться на линейке моей первоклассницы была не простая задача. Во-первых, нужно было узнать в какую школу определили мать и бабушка мою дочь, ведь этой информацией со мной отказывались делиться. В министерстве образования просто развели руками. Но после эфира программы «Пусть говорят» с моим участием мне написало большое количество людей со словами поддержки и по счастливой случайности через Instagram бывшие одноклассники моей бывшей супруги нашли в списках Анастасию Бобкову. Как оказалось, Настя пойдёт в школу при колледже искусств, а это министерство культуры. Спасибо добрым и отзывчивым людям города-героя Тулы.
Дальше нужно было придумать, как мне оказаться на мероприятии, ведь ждать приглашения от матери ребёнка было бы слишком наивно с моей стороны. К тому же, накануне торжественной линейки, назначенной на 2 сентября (в понедельник) состоялась интересная встреча, которая стала дополнительной мотивацией к осуществлению задуманного.
ПЕРВОЕ СЕНТЯБРЯ.
По временному мирному соглашению мне определено время для общения с дочкой по первым и третьим субботам с 15:00 до 20:00 и таким же воскресениям с 12:00 до 18:00. Суббота выпала на 31 августа и мне было отказано в свидании с дочкой, поэтому я был полон надежды восполнить расставание в первое воскресение сентября. В назначенное время я безуспешно стучал в ворота дома, звонил на номер телефона матери ребёнка Светланы. Надо отметить, что за последние 15 месяцев Светлана подобным поведением меня закалила и я не испытывал ни волнения, ни злобы, ни обиды, только уже привычный привкус горечи презрения к лицемерию происходящего. У Светланы есть консультант в лице Адвоката в полосатом, как матрац брючном костюме, навевающего воспоминания о фильмах про арестантов и мокасинах, усыпанных пайетками, стразами и цветными стекляшками. Такой я видел её в последнем заседании суда и этот образ ярче обычного отпечатался в памяти. Вероятно, именно Адвокат всё же дала рекомендацию не «футболить» меня так откровенно и в 12:10 мне перезвонила Светлана. Не извиняясь за причинённое мне неудобство, а такого не было ни разу за всё время общения со Светланой, даже когда она ещё носила девичью фамилию, мне было сказано, что голова у неё идёт кругом, она перепутала все дни и готова дать мне увидеться с дочкой на центрально площади, так как они как раз находятся в «Гостином дворе» и делают последние покупки перед школой. На мой вопрос, подготовила ли она ребёнка к встрече с папой прозвучало следующее: «Я её настроила, а дальше как она сама захочет».
Уже через 15 минут я был на месте. Сделал несколько телефонных звонков в тишину и стал ждать. Примерно ещё через 20 минут на площадь с фонтаном вышли Светлана, с двумя большими пакетами и Настя, на плечах которой висел ранец округлой формы. Всю свою ношу они сгрузили на скамейку под открытым солнцем. Было изначально ясно, что ко встрече со мной не только не готовились, но и вообще не брали в расчёт и зашли на площадь по пути, чтобы случилось то, что обычно бывает в таких случаях – отказ от общения.
Но, понимая всю диспозицию, я надел улыбку и пошёл «в атаку» за право общения ребёнка с родным отцом. Я остановился от скамейки в нескольких шагах и широко расставил руки. Долгое время это был знак для Насти, что папа сейчас же готов её подхватить и отправить в небольшой полёт над своей головой. Настя прекрасно помнила этот сигнал. Было видно, как она закусывает нижнюю губу, чтобы скрыть неловкую улыбку и начинает ёрзать на месте и кривляться, заламывая кисти рук.
— Я не хочу обниматься, — родил наконец детский голос, согнув тело почти пополам.
— Хорошо. Ну, а здороваться ты ещё не разучилась? Мама со мной никогда первая не здоровается, но ты ведь воспитанная девочка…
— Привет пап, — с каким-то облегчением выдохнула Настя и ёрзанья прекратились. Было ясно, что разговор будет завязать крайне сложно. Всё, что мне оставалось в этой ситуации, это сесть на соседней скамейке и попробовать угадать сколько минут продлится такое неприятное и принудительное для матери ребёнка свидание по определению суда.
Светлана сидела по центру скамейки, скрестив не очень длинные от природы ноги, вытянув их по направлению к фонтанам. Ей было жарко и выбор для свидания скамейки на солнце наводил на вполне определенные мысли: дочке станет жарко, и мы уйдём. Взгляд её был направлен вперёд и весь её вид говорил о том, что её как бы тут нет, всё что будет происходить её не касается и вообще, как вы меня бедную все достали. Однако именно такое холодное и нарочито равнодушное отношение к свиданию ребёнка и отца и безучастная позиция даёт очень простое и действенное манипулирование ребёнком: если мама не реагирует, не поддерживает и не одобряет – нужно отказаться. Этот приём был доведён до блеска за последний год. Линию поведения в этот момент можно ещё описать так: «Вот тебе ребёнок, как ты просил, но я ни в чём тебя поддерживать не буду. Это твоя проблема, папаша».
— Итак, доченька, я приехал специально, чтобы встретиться с тобой, поиграть, погулять и просто пообщаться, — начал я с легким задором, пытаясь задать веселый тон, – Мы с тобой не виделись уже полтора месяца, и я очень соскучился.
— А я нет, — сухо и чётко ответила Настя снова начав ёрзать по скамейке уже на четвереньках. Она отвернулась в противоположном направлении от положения матери и развернулась так, чтобы и я не видел её лица.
— Ладно. Пусть так. Но вы же с мамой меня сюда зачем-то пригласили? Я бы хотел узнать зачем. Мама сказала, что она тебя на что-то настроила.
— Она сказала мне с тобой погулять, — продолжала топтаться на четвереньках Настя, коверкая слова и зажимая дикцию, – а я не хочу с тобой гулять.
— Почему? А что тебе не нравится в том, чтобы мы с тобой весело проводили время, как раньше? Что мне сделать для тебя?
Вместо ответа я получил очередную порцию кривляний.
На руке у дочки красовался новенький электронный гаджет с широким ремешком на липучке, который сейчас модно покупать юным школьникам. Сыграв удивление, я спросил про чудо техники и попросил показать мне его возможности.
— Это вместо телефона, — с нескрываемой гордостью сказала Настя.
— Ого! Значит, ты наконец-то будешь мне звонить?
— Нет. – хихикнула Настя и покосилась на мать.
— Так. А тогда для чего он тебе нужен, если ты не будешь мне звонить? – вызывал я на разговор ребёнка, которому очень хотелось мне показать смарт-часы, но что-то его сдерживало.
— Ну… там есть очень полезная игра, — начала Настя, продолжая коситься на маму.
— Здорово. А покажешь мне?
Этот вопрос привёл ребёнка в легкое замешательство, Настя набрала воздух, придумывая как бы ей получить разрешение от матери на демонстрацию новой игрушки.
— Мама, можно показать? – немного запинаясь выжала из себя Настя. Статуя кивнула. С живостью мотивированного ребёнка, Настя начала крутить рукой с гаджетом, запуская на нём какое-то приложение. Нажимая пальчиком на экран в бирюзовом корпусе, она попутно объясняла, как объясняют то, в чём ещё сами не разбираются. Поняв это, демонстрация резко свернулась, и Настя снова начала изгибаться, комкая обрывки фраз. Настя буквально вымучивала каждое слово, изгибаясь, как кошка-инвалид и я смотрел на Светлану, ожидая её подключения к ситуации, но взгляд мамы был далеко и её здесь всё так же как бы не было. Тогда я принял решение перейти на серьёзный и деловой тон.
— Я прошу тебя, дочь, сядь на скамейку спокойно. Я хочу поговорить с тобой, как со взрослым человеком, который завтра уже пойдёт в школу.
Настя почти сразу же расслабила тело и уселась, свесив ноги. Я нарочно завёл разговор про школу в надежде, что может быть сейчас они догадаются пригласить папу на линейку. Но Светлана даже не повела ухом, хотя ухо её было всегда с нами. Она внимательно слушала и, кажется, наслаждалась тем, как дочь паясничает и хамит отцу. Мать и бабушка никогда не пресекали такой тон общения ребёнка с отцом, а наоборот, своим самодовольным молчанием поддерживали подобную линию поведения.
— Прошу тебя, развернись ко мне, чтобы я мог видеть твоё загоревшее лицо и глаза, — продолжал я в мягком деловом тоне. Настя немедленно развернулась ко мне лицом, показала натянутую улыбку, взглянув на секунду мне в глаза и тут же отвела их в сторону. Моё время утекало. Я понимал, что ещё пара минут и шанс поговорить о чём-то важном будет утерян. Ровно неделю назад я, если так можно выразиться, праздновал свой сорок первый день рождения. Конечно, надежды на то, что Светлана напомнит об этом Насте и поможет послать хоть голосовое поздравление практически не было. Но я всё равно ждал до позднего вечера и перебирал в голове фантазии, какой сюрприз Настя мне готовит из ракушек. В эти дни Светлана со своей мамой и Настей были на море, о чём я узнал совершенно случайно за два дня до их отъезда на приёме у психолога, назначенного нам судом. Я просил о возможности попрощаться с дочкой перед отъездом, просил о возможности проводить её на вокзале, как о самом большом подарке, но – увы. Не такого характера наша мама, чтобы вот так просто и на ровном месте делать людей счастливее.
— Доченька, скажи пожалуйста, ты поздравляла маму зимой с днём рождения?
— Угу, — насторожившись ответила Настя куда-то вниз.
— А бабушку месяц назад поздравляла с днём рождения? – продолжал я подходить к важной теме на мягких лапах.
— Да, поздравляла.
— Это очень хорошо. А ты больше никого не забыла поздравить? – я снова посмотрел на Светлану, и статуя шевельнулась. Почуяв движение, Настя быстро развернулась к матери. Светлана, не меняя общего положения тела слегка накренилась к ребёнку и что-то начала ей говорить еле слышным голосом.
— У тебя был день рождения, — вдруг выпалила дочка и снова села ко мне боком, — мама, пошли.
— Доченька, так ты знала, что у меня день рождение?
— Мне мама только что сказала, — уже с какой-то нетерпимой грубостью начала говорить Настя, — мама, пошли!
Ситуация выходила из-под контроля и волнение начало просачиваться в мою душу. Настя тоже начинала нервничать и только Светлана была спокойна и уверенна в том, что всё идёт, как надо. Она спокойно и терпеливо ждала развязки, чтобы забрать дочь и продолжить ходить по своим делам, ведь формально определение суда этой встречей она исполнила.
— Ну ладно. В этом году ты меня решила не поздравлять, но на мой день рождения есть традиция – есть арбуз. Мама не даст соврать – я на каждый свой день рождения обязательно покупаю огромный арбуз и угощаю всех, кто приходит в гости. А что если нам купить большущий арбуз и устроить небольшой пикник около дома? Отметим мой день рождения, который вы с мамой пропустили.
Статуя снова шевельнулась, повернула свою головку и произнесла зевающим тоном: «Настя, ты хочешь арбуз?». В этой фразе слышалось снисхождение к моей попытке удержать хоть ещё на сколько-нибудь внимание ребёнка.
— Нет, не хочу, — ответила Настя тихо, не поднимая голову и снова повторила уже навязчивую фразу, — мама пошли.
— Ну раз тебе мои идея не нравятся, может ты сама скажешь, как бы ты хотела провести время с папой? Какие у тебя идеи? Может и мама что-то придумает и поможет нам устроить что-то интересное? – продолжал я, повышая темп беседы, стараясь тем самым не дать им встать и уйти просто так.
Светлана продолжала «отсутствовать», ребёнок снова начал ёрзать с новой силой и вдруг Настя как-то выгнула спину и её лицо остановилось напротив моего буквально в сантиметре. Ещё чуть-чуть и наши носы бы коснулись друг друга.
— Я буду тебя поздравлять. Слышишь? Я буду тебя поздравляяяяяять, — выдвигая челюсть коверкала слова Настя. Она говорила мне это прямо в лицо, стараясь, вероятно, сделать это как-то смешно, но получалось издевательство.
— Ты слышал? — снова сказала Настя мне в лицо уже с оттенком ледяного хамства.
— Может мы всё-таки погуляем или я мог бы с вами пройтись по магазинам, помочь нести маме пакеты? – хватался я, как утопающий за соломку.
— Нет, я не хочу с тобой гулять, — кривлялась Настя, — и не хочу, чтобы ты завтра приходил. Мама, пошли.
Эти слова пронзили слух и сердце вспыхнуло. Этот тон я узнаю среди тысячи. От него холодеет и бросает в жар. Как точно Настя копирует тон, который частенько звучал у её матери при общении со мной. Больше унижаться было нельзя, и я спокойно, но решительно встал со скамейки и протянул дочке руку.
— Хорошо. Я всё понял. Если ты придумаешь как нам интересно провести время, то позвони мне и с удовольствием приеду. Буду очень рад. А таким образом я больше встречаться, прости, не буду. Я прошу уважать моё время и чувства, как я уважаю ваши. Пока.
И я ещё раз протянул руку, как бы приглашая её пожать на прощание. Медленно, скрючив во что-то «культяпистое» ручка дочки начала медленное движение к моей открытой ладони.
— Нет-нет, родная. Если ты не можешь подать мне руку хорошо, то не стоит этого делать вовсе.
Коротким выстрелом Настя зыркнула на меня и рука её приобрела более человеческие очертания и наши руки легким пожатием попрощались. Я улыбнулся, развернулся и бодрым шагом пошёл прочь.
— Пока, пап.
Эти слова были брошены мне в спину спустя пару секунд. Я не обернулся.
— Нельзя, — думал я на ходу, — у неё был шанс хотя бы попрощаться вовремя, но дочка предпочла кривляться при матери, зная, что я не люблю этого, ведь кривляние и веселье совершенно разные вещи.
И конечно я представляю, как не легко ребёнку прятать за всеми этими ужимками свои истинные чувства. Как только я скрылся из виду, начал звонить Светлане, чтобы предложить ей поговорить с дочкой и объяснить, как важно для папы её поздравление и может вечером они пригласят меня на чай, и я привезу арбуз, но телефон Света больше не взяла. Она достигла своей цели – отец унижен и спроважен, определение суда исполнено, совесть чиста.
Проанализировав всё случившееся для меня стало ясно, насколько важен завтрашний день, встреча на торжественной линейке в школе и от успеха которой зависит больше, чем я полагал ранее. Для проработки плана у меня оставалось ещё полдня.
ВТОРОЕ СЕНТЯБРЯ.
Проснулся я в это день раньше будильника на 10 минут и всё это время лежал и ждал сигнала к старту осуществления моего плана посещения праздника, которого так хотели меня лишить. По официальной версии я не знал ни школы, ни места, ни времени. Приглашения от Светланы я так и не дождался, даже накануне, а сама Настя не могла ещё сообразить, как правильно поступить. Появиться на празднике без приглашения – повод для недовольства и упрёков. Поэтому, раз меня не приглашают бывшие родственники, то меня могут пригласить учителя. Как оказалось, это было не сложно и к моему предложению поучаствовать в линейке отнеслись с интересом. Благо мой статус, заслуги и компетенции способствовали быстрому получению желаемого. Моя дочь уже год занимается на скрипке и поэтому её без особых проблем приняли в школу при колледже искусств. Достаточно было достать из моего послужного списка всего два факта – выпускник РАМ им.Гнесиных с отличием и композитор Олимпийских и Паралимпийских игр в Сочи 2014 – и вот я уже часть сценария торжественной линейки в школе при колледже искусств. Цветы для классного руководителя и мамы моей дочки были приготовлены с вечера, фотоаппарат заряжен и готов к работе. Права на ошибку у меня не было и моё предчувствие встречи с моей первоклашкой меня приободряло.
Чтобы не испортить сюрприз я зашёл со служебного входа и занял место у бокового выхода в зал, который по совместительству служит входом в класс ОБЖ. Я слышал, как в зал заходили гости, родители, ученики. Слышал, как зашли в зал первоклассники и их усадили на третий ряд. Началось. Вышли ведущие, директор колледжа и потом ещё минут 20 я томился в ожидании, наслаждаясь весьма неплохим музицированием учащихся колледжа.
И вот на сцену приглашают первоклассником. Настя стояла вторая справа, как раз напротив дверей, за которыми я скрывался. Закрыв лицо фотоаппаратом, я через видоискатель наблюдал, как Настя прочитала четверостишие в общем стихотворении и даже сделал несколько снимком, сохранив своё инкогнито. Новичкам школы вручили подарки и пригласили занять свои места. Дальше – мой час.
— А сейчас мы приглашаем на сцену Бобкова Максима Борисовича, режиссёра и композитора, папу учащейся первого класса Анастасии Бобковой, — прочитали по бумажке ведущие.
Бросив фотоаппарат на пианино, я поспешил на сцену. Всегда хорошо начинать своё выступление с какой-то шутки, чего-то легкого, чтобы разрядить атмосферу и настроить зал на свою волну. Мне повезли и в этом. Аплодисменты на мой выход были робкими и не решительными, и моя натренированная КВНовская реакция не заставила себя долго ждать. Раздался смех и аплодисменты стали громче и теплее.
— Доброе утро и с праздником нас всех. Я благодарен за оказанную мне честь выйти сегодня на сцену и говорить от имени всех родителей. Во-первых, я рад, и Вы, я уверен тоже, быть родителем ребёнка, в жизни которого есть что-то особенное, уникальное. Это может быть спорт, танцы, шахматы. А нашем случае – это музыка. И во-вторых, я очень рад возможности открыть нашим первоклашкам большой секрет, огромную тайну, которую знают далеко не многие. А ну-ка, поднимите руки, кто сегодня идёт в первый класс?
И вот тут я впервые осмелился посмотреть в третий ряд. Маленькие ручки тянулись и стремились в небо. О Боже. Я так боялся увидеть Настю, которая вожмётся в кресло и будет прятаться от меня, но моё сердце засияло радугой и зазвучала музыка, когда я увидел, что Настя не просто подняла руку заодно со своими школьными приятелями, а прыгает на ногах и машет мне своими ручками, ищет мой взгляд. И как только наши глаза встретились на её лице расцвета улыбка и глаза заблестели. Все мои опасения улетучились и теперь я знаю точно, что пока я поднимался на сцену и говорил вступительные слова, она ждала только одного – чтобы папа увидел её в зале и разделил с ней радость этой нечаянной встречи.
— Вот молодцы, — продолжал я, — эта тайну я открою специально для вас. Музыка – это настоящее волшебство. Она делает людей добрее, светлее, сердце делает мудрее, а чувства глубже. Вас приняли учиться не в обычную школу, а в музыкальную. И хочу вам сказать по секрету, что музыкальная школа – это школа волшебников! И те из вас, кто научится понимать музыку, говорить на её языке сможет стать самым великим волшебником. А нам, дорогие родители и уважаемые учителя, и себе в первую очередь я пожелаю быть достойным примером для этих юных будущих волшебников. Быть примеров добра, усердия и милосердия. Примером честного отношения к себе и справедливого отношения к другому. Примером человечности и бережного отношения ко всему окружающему. Давайте будем дружными, весёлыми и интересными, чтобы сделать наших детей счастливыми. Потому что я убеждён, что это из счастливых детей потом вырастают счастливые взрослые. А вам будущие волшебники мы пожелаем успехов, больших открытий и головокружительных приключений. И обязательно стать настоящими волшебниками, чтобы сделать наш Мир лучше. Спасибо.
Зазвучали аплодисменты. Их длины и силы на этот раз уже с лихвой хватило на то, чтобы вернуть микрофон ведущим, спуститься по ступенькам в проход зала и найти глазами Настю, которая снова махала мне руками, боясь, что я уйду и не увижу её. Не сдерживая восторга, я посылал ей воздушные поцелуи двумя руками, и она, не успевая контролировать эмоции и то, что на неё смотрят четыре пары глаз мамы и бабушки послала мне поцелуй в ответ.
Я скрылся за дверью. Выдох. И снова вдох всей грудью. Линейка продолжалась. Снова говорили, выступали, играли Шопена, вручали грамоты за хорошую учёбу, а я то и дело посматривал на мою Настю. А она, спрятавшись за спинкой кресла посматривала с улыбкой на меня. Постепенно она понимала, что её поведение не всем нравится в этом зале и пару раз она вставала в рост и махала им, как бы компенсируя тот воздушный поцелуй, отправленный папе.
Закончилось. Первыми в свой класс ушли первоклашки, за ними остальные учащиеся. Последними довольной толпой покидали зал взрослые, а я в кабинете ОБЖ принимал поздравления и слова благодарности от педагогов и директора колледжа, но мысли мои были уже не с ними.
После первого урока, мне предстояло познакомиться с учителем Насти, вынести взгляды родителей и ещё раз встретиться с дочкой. Всё так и случилось. Урок длился всего 20 минут. Зайдя в класс и подарив букет роз первой учительнице моей Насти, раскланиваясь с родителями, я поспешил на двор школы, где надеялся успеть застать спешно покинувших класс Светлану, Настю и бабушку.
Удача в этот день была на моей стороне. Во дворе уже собирались кучки одноклассников и родителей. Слышались радостные разговоры, смех, между взрослых сновали дети. Настя, увидев меня, сразу спряталась за скамейку. Окрасив всё это в забавную игру и разоблачив дочку, я подошёл к Светлане и протянул букет белых роз. Я всегда дарил ей белые цветы.
— Света, с праздником. Это тебе.
На лице Светланы и её матери было написано не то обида, не то расстройство или досада. На фоне общего праздника и улыбок их замешательство заметно контрастировало. Безусловно сцена вызывала интерес у очевидцев.
— Не надо мне. Я не возьму.
— Хорошо, — улыбнулся я и развернулся на 180 градусов к дочке. Она стояла в нерешительности, но я удачно закрыл её от мамы и помощи в принятии решений у неё не стало. А потому Настя сразу приняла букет и ответила, что тоже меня поздравляет. Я обнял её и расцеловал щеки.
— Доченька, у меня к тебе большая просьба – сфотографируйся, пожалуйста, со мной в честь такого праздника.
Настя пришла в лёгкое замешательство и выглянув из-за меня на мать громко спросила: «мама, можно?». Я выдержал пару секунд, чтобы дать Светлане возможность как-то отреагировать, но она приняла свою обычную роль – это не моё дело и это твоя проблема. Я не знаю, что подумали стоявшие рядом родители Настиных одноклассников, но одна мама тут же предложила свою помощь и я протянул ей фотоаппарат. Настя всё стояла и ждала разрешения.
— Ну конечно же можно, — взял я инициативу в свои руки и прибавив голос добавил, — сегодня же и у папы Первое сентября! Всего один снимок.
Я хотел было взять Настю за руку, но она на меня как-то странно посмотрела, и её рука скрючилась и пальцы напряглись. Весь её вид выражал мольбу, ведь она ждала разрешения матери. Повисла секундная пауза. Я, Настя и наш фотограф-доброволец смотрели на Светлану, как смотрят на судью ожидающие приговора.
— Только быстро давайте, — не глядя на нас процедила благодетельница.
Настя тут же расслабила руку, и я интуитивно повёл её подальше от матери на газон. И хотя это был не самый лучший вариант с точки зрения кадра, так как нам пришлось фотографироваться на фоне забора и припаркованных автомобилей, но так Настя вела себя свободнее, надеясь, что мама её не видит.
Мы успели сделать буквально пару фотографий, прежде чем Настя отозвалась на голос матери, требующий что-то сделать поскорее. Она убежала на зов. Я с благородностью принял обратно фотоаппарат и испытываю сейчас неловкость, что не узнал даже имени этой женщины, сделавший мне такой подарок. Я торопился. Настю уводили и мне важно было попрощаться с ней.
Мы шли параллельно по разные стороны высокого школьного забора. Вдруг их троица остановилась, взрослые что-то сказали Насте, и она побежала обратно во двор школы к месту, где уже собрался почти весь её класс. Настя подошла к учительнице, что-то говорила ей и через некоторое время цветы перешли из рук Насти к классному руководителю. Слава Богу, думал я, что она приняла их, ведь скорее всего педагог видела все этапы эстафеты этих цветов.
Пока Настя выполняла задание, я отчетливо видел, как горячо жестикулируя выступала бабушка Настя Зинаида Валерьевна и ветер, повинуясь закону физики, доносил мне обрывки смысла её сетований.
— Ну что это за человек такой! Сказано ему было не приходить, а он всё равно пришёл. Что за человек!
Настя вернулась к маме и бабушке, и троица зашагала по тротуару прочь от колледжа. Я ещё пару раз помахал рукой дочке, но уже без ответа. Ничего. Она знает, что я всё понимаю и моё сердце наполнено радостью и благодарностью.
Воображение рисовало мечту, что Светлана поймёт, почувствует удачность момента для налаживания отношений между нами и дочкой, я представлял, что сейчас они перезвонят мне и пригласят вместе отпраздновать «День знаний» и мы все помиримся раз и навсегда. Такие полёты фантазии свойственны мне, когда душа готова обнять весь Мир и согреть в нём каждого.
Прошло какое-то время, когда я поймал себя на том, что всё это время одна фраза постоянно, начиная с раннего утра крутилась в моей голове. И остановилось это головокружение, только когда я произнёс её вслух: «Бог меня любит».
03.09.2019
