Что делает с ребёнком родитель-индуктор и как это происходит

Синдром отвержения родителя (PAS) по мнению доктора Ричарда Гарднера заключается в том, что ребенок под психическим воздействием со стороны родителя-индуктора отвергает (отрекается по-русски) от родителя-мишени, разрывая при этом все связи с таким родителем, избегая встреч с ним и уничтожая детско-родительские отношения. Это ситуация необычная, поэтому психологами называется «феноменом», т.е. непонятным, необычным явлением типа полтергейста.
Ричард Гарднер считал, что ребенок в этом случае становится психически больным и его выздоровления возможно только при изоляции ребенка от родителя-индуктора, что может быть произведено только принудительно, путем вмешательства правоохранительных органов. Это крайне интересная тема научного исследования, практически совершенно неразработанная.
Доктор Ричард Гарднер из своих многолетних наблюдений за феноменом отвержения (отречения по-русски) ребенка от родителя сделал вывод о причинах наблюдаемого им явления, основанный на рациональном подходе родителя-индуктора к достижению своей цели – нанести своему бывшему супругу максимальную душевную рану, разрушить любовь между родителем-жертвой и его ребенком (детьми). Вот что говорит об этом доктор Ричард Гарднер в Ванкуверской лекции 1998 г.: «Возникает спор (между родителями по поводу места проживания ребенка) в суде, … и тогда началось программирование. А потом и мужчины научились, так что теперь все программируют».

Т.е. доктор Ричард Гарднер как бы считает, что «программирование мозгов» у ребенка – это технология, которая может иметь определенный алгоритм и которой можно научиться. Однако возникает совершенно закономерный вопрос – кто и где этому искусству обучает? И можно ли этому искусству вообще научиться? Разве «программированием» своих детей для использования как психологического оружия в семейном конфликте занимаются исключительно лица с психологическим или психиатрическим образованием? Конечно, нет. Часто это люди вообще без образования и совершенно не знакомые с термином «промывание мозгов» или «психологическое программирование».

Далее в Ванкуверской лекции 1998 г. доктор Гарднер утверждает, что индуктор PAS – это всегда психически нездоровый человек: «85-90% индукторов PAS лжецы и психопатичны», «В конкретной семье кто лжец? И тот, кто лжец – более вероятен как индуктор PAS.

Очень важный принцип: «Родитель-индуктор пожелал бы, чтобы отчужденный выплатил деньги и испарился с лица земли. Совершил самоубийство, был кремирован, прах высыпан в реку. Но выплаты пусть останутся. Вот чего хочет индуктор».

Очень любопытны наблюдения доктора Гарднера за неожиданным изменением поведения родителя-индуктора, который сохранял все время семейной жизни совершенно нормальные семейные взаимоотношения со своим брачным партнером и вдруг неожиданно проникся ужасной ненавистью и злобой к супругу: «В случае PAS с ним (брачным партнером) было все нормально вплоть до дня, когда дети узнали о разъезде (расторжении брака), тогда он вдруг стал ужасным отцом, отцом, ненавидеть которого у детей есть все причины. Так что возвращаемся назад и смотрим – когда начались жалобы? Если они начались вскоре после начала процесса, это свидетельствует скорее о PAS».
И далее: «В целом враждебная личность. Жертва PAS обычно не враждебна, не бьет, мебель не ломает, не вступает быстро в драки с людьми, не враждует физически на работе, не имеет арестов за подобное».

Доктор Гарднер говорит: «Нельзя правильно понять PAS, если нет глубокого понимания истерии, паранойи и психопатии, потому что они играют в нем глубокую роль».
Т.е. родитель – индуктор является психопатичной личностью с явными симптомами наличия пограничных психических расстройств. Однако необычность феномена заключается в том, что НЕОЖИДАННО родитель-индуктор проникается ненавистью и злобой к супругу и начинает непримиримую войну, НЕОЖИДАННО становится психопатом.

Однако мы знаем, что психопатия согласно критериям Ганнушкина-Кербикова имеет следующие признаки:

1) относительная стабильность во времени — малые изменения в течение жизни;

2) тотальность проявлений — одни и те же черты характера обнаруживаются повсюду, в любых обстоятельствах;

3) дезадаптация социальная (пожалуй, самый важный признак); состоит в том, что у человека постоянно возникают жизненные трудности, испытываемые либо им самим, либо окружающими, либо ими вместе.

Из наблюдений доктора Гарднера следует, что стабильности такого неадекватного поведения у родителя-индуктора нет, до инициации расторжения брака эти психические нарушения не проявляются. Тотальность проявлений также не обнаруживается, т.к. родитель-индуктор может быть по отношению к иным лицам, кроме своего «врага», бывшего супруга, вполне адекватным человеком. И социальная дезадаптация у такого родителя явление весьма редкое.

Поэтому феномен родителя-индуктора PAS серьезно отличается от классического определения психопатии в психиатрии.
Кроме того, речь идет о психологической индукции со стороны родителя-индуктора, о чем говорит доктор Гарднер: «В тяжелом случае – связь обычно нездоровая, очень сильная патологическая связь. Иногда ее называют термином, введенным в психиатрию в 19 веке — folie a deux, сумасшествие вдвоем, обычно означает расстройство, при котором больной человек, который доминирует, индуцирует в более пассивном, зависимом человеке такое же психиатрическое расстройство, которое есть у доминирующего.
Такое, которым слабый человек бы не страдал, если бы не был втянут в это расстройство доминирующим человеком. PAS является примером folie a deux, и диагноз из DSM-4 «совместное психическое расстройство» применим здесь».

Аналогичные выводы делает известный адвокат Кери Линде на основании своей обширной юридической практики в своем интервью: «Если есть рациональность между отцом и матерью, мужем и женой, если они рациональные (т.е. психически здоровые) люди, они придут к соглашению и суд не потребуется. Но что происходит, если есть нерациональный родитель с личностным расстройством, из которых большинство по статистике и из опыта – это женщины, не мужчины? В результате отцу чинят препятствия, не дают достучаться до суда, что у второго родителя проблемы, и что остальные проблемы из-за этого. Судья – и это и хорошо и плохо – судья исходит из позиции, что оба человека перед ним хорошие родители и рациональные (психически здоровые) люди, и это одна из самых больших ошибок, которые делает судья. В моей практике и практике коллег, кто работает с крайне конфликтными случаями, один из родителей – иногда и оба, но обычно один – имеет личностное расстройство, психическое заболевание. И нужно назвать лопату лопатой. Я часто говорю судье, при своем друге адвокате с другой стороны: у одного из нас плохой родитель. Либо моего клиента, отца нельзя подпускать к детям, либо мать, так что давайте назовем лопату лопатой. Судья плохо на это реагирует: не надо так говорить, это сутяжничество, давайте найдем решение, будем дружественны, не будем никого обвинять. Если бы это было так, эти люди не стояли бы перед судьей».

Таким образом из приведенных материалов следует, что в случае наличия у ребенка синдрома отвержения родителя (PAS) родитель-индуктор имеет целую группы пограничных психических расстройств, но они не могут быть отнесены к психопатии по ее классическому определению, т.к. до момента начала конфликта и расторжения брака эти психические расстройства не проявлялись в семейной жизни.

Кроме того, возникает закономерный вопрос – как психически нездоровый человек может «научиться» по словам доктора Гарднера «программированию мозгов» у ребенка. Индукция, т.е. передача симптомов психического расстройства от родителя-индуктора ребенку – это понятно, такой механизм, конечно присутствует в случае синдрома PAS. Но «научится» индуцировать PAS невозможно, это происходит, по моему мнению, совершенно подсознательно, эти процессы не контролируются волевыми усилиями такого родителя. Т.е. я считаю, что термин «родители научились» в отношении «программирования мозгов» ребенка в случае PAS неприемлем. Это иной процесс, совершенно иррациональный.

Показательным доказательством этого вывода является письмо молодой женщины, которое наглядно демонстрирует психологические механизмы происходящей катастрофы, возникновения без рациональных причин непреодолимой волевыми усилиями злобы и ненависти к супругу:

«— Мне 26 лет, гражданскому мужу 31 год, есть общий ребёнок, ему 3 месяца. Знакомы мы полтора года.

Всё началось около года назад, в марте. Между нами была настоящая идиллия, полное взаимопонимание. Муж говорил мне: «Я с тобой в отношениях отдыхаю», имея в виду, что в прошлых ему отлично выносили мозг. Через неделю после знакомства он уже жил у меня.

Но однажды случилась ссора, и всё пошло по нарастающей. Ссоры стали случаться всё чаще и чаще, и во время беременности тоже (беременность запланированная).

Вся проблема в том, что на фоне этих ссор у меня пропали к мужу чувства, никакой любви нет. Есть что-то другое, например, чувство сострадания, чувство переживания за человека, желание «быть вместе», но не любовь. Раньше была влюблённость и была страсть… А теперь этого нет и желания к нему тоже.

Между нами каждый день скандалы! Просто ни из-за чего: слово за слово — и идёт эта волна. Иногда ударяю его по рукам или по телу, иногда могу начать бить тапком или рукой — из-за агрессии или психов. Не больно, но с моральной стороны неприятно обоим…

Несколько раз выгоняла его, но он не уходил, хотя мог уйти к родителям. В момент ссоры я иногда швыряла все его вещи, чтоб он пошёл вон. Спустя несколько попыток он унёс вещи просто от греха подальше к родителям. Иногда и ночевал там, потому что я не хотела его видеть, потому что он меня доводит… Сейчас он живёт у родителей, а к нам приходит, пишет первый всегда, после каждого скандала идёт на мир тоже первый.

Но он меня достаёт морально, моя психика не выдерживает. Понимаю сама, что я стала жестче по отношению к нему, я постоянно кричу на него, придираюсь к его каждодневным косякам. При виде мужа я прихожу в бешенство. Он после скандала может через 10 минут как ни в чём не бывало начать говорить на левую тему и назвать ласково, предложить попить чаю… А я очень долго всё помню, перевариваю, плачу, могу несколько дней переживать.

Я же ведь раньше хорошая была, ласковая, я очень заботливая, я очень понимаю человека, сострадаю, поддерживаю.

Но сейчас каждый день придирки и крики… Я так не хочу, как это исправить? Я хочу всё взять в свои руки, но я же не могу закрыть себе рот, уничтожить мои эмоции!

Мы уже стали врагами».